К вопросу о недействительности сделок и применении судами последствий их недействительности

Начну с того, что разъяснение судебной практики единообразного и правильного применения норм законодательства Республики Казахстан о недействительности сделок и применении последствий их недействительности осуществлено пленарным заседанием Верховного Суда Республики Казахстан посредством широкого использования таких категорий как «оспоримая сделка» и «ничтожная сделка»: «1. Согласно нормам Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - «Гражданский кодекс») сделка может быть недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания в силу прямого указания на ее недействительность в законе (ничтожная сделка)». Проблема в том, что Гражданский кодекс Республики Казахстан - в отличие от Гражданских кодексов Российской Федерации, Республики Беларусь, Украины, Азербайджанской Республики и ряда других стран СНГ - не содержит таких категорий. В связи с чем, не может не возникнуть закономерный вопрос: насколько допустим с точки зрения юридической техники и насколько правомерен с общеправовой точки зрения такой способ разъяснения судебной практики правильного применения норм Гражданского кодекса (когда активно используются категории, отсутствующие в Гражданском кодексе)? Прежде чем дать свой вариант ответа на этот вопрос, хотелось бы отметить, что вопрос включения в Гражданский кодекс таких понятий как ничтожная сделка и оспоримая сделка активно обсуждается отечественным юридическим сообществом и по этому поводу имеются различные, зачастую прямо противоположные, точки зрения авторитетных казахстанских ученых-цивилистов. По мнению профессора А.Г.Диденко: «Названные проблемы, а также существование сомнений доктринального и практического свойства по поводу данного вида недействительных сделок и опыт соседних стран, где эти сделки прямо поименованы в Гражданских кодексах, приводят к выводу о необходимости дать в казахстанском ГК название этим недействительным сделкам и определить сферу действия для каждой из них.»[1]. Профессор Е.В.Нестерова отмечает: «В целях исправления изложенного положения дел применительно к рассмотренной выше узкой проблеме предлагается, во-первых, ввести прямое законодательное деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые и, во-вторых, несоответствие содержания сделки императивным нормам законодательства (п. 1 ст. 158 ГК РК) предусмотреть в качестве основания оспоримости сделки.»[2]. Однако не все ведущие ученые-правоведы нашей страны согласны с такой позицией - профессор М.К.Сулейменов считает: «Я думаю, что попытки внедрить в правовую систему в Казахстане ничтожные сделки являются малоперспективными. Дело в том, что за 20 лет существования ГК РК система недействительных сделок, сложившаяся в Казахстане, развилась, окрепла и в общем-то не давала больших сбоев. Во всяком случае, резкой критики и жалоб в связи с отсутствием у нас ничтожных сделок за эти годы от практиков мы не услышали. А рассуждения теоретиков их не очень волновали. Зато от российских судей я узнал, сколько в России проблем с ничтожными сделками. Я получил от них совет не связываться с ними, так как проблем от этого больше, чем пользы. Недаром в ГК РФ недавно внесли серьезные изменения. Если раньше была концепция, что все сделки, противоречащие закону, является ничтожными, если иное не предусмотрено законами, то теперь все наоборот.»[3]. Мое мнение по данному дискуссионному вопросу состоит в том, что необходимость включения в Гражданский кодекс таких категорий как «ничтожная сделка» и «оспоримая сделка» не только уже давно назрела, но и приобрела особую актуальность в последнее время, поскольку их отсутствие порождает большое количество случаев неправильного толкования и применения соответствующих норм Гражданского кодекса как субъектами гражданско-правовых отношений, так и судами, что подтверждают и сами представители судейского корпуса. Так, например, судья Верховного Суда Республики Казахстан Д.А.Тумабеков указывает: «В настоящее время в судах республики наметилась тенденция увеличения количества гражданских дел по спорам, возникающим между участниками различных правовых сделок. При рассмотрении дел данной категории суды испытывают определенные затруднения при оценке представленных сторонами доказательств в качестве обоснования своих требований и возражений, а также при применении норм материального права. …Вместе с тем толкование и применение вышеперечисленных норм закона на практике приобрели противоречивый характер, а в отдельных случаях у судей встречается некоторая субъективность в подходе, что вызывает увеличение потока жалоб на решения и постановления судов первой и второй инстанций.»[4]. Не могу не отметить, что мне импонирует точка зрения профессора Е.В.Нестеровой на то, какого рода изменения по вопросам признания сделок недействительными и о последствиях недействительности сделок следует внести в Гражданский кодекс: «В наиболее же широком смысле предлагаются следующие концептуальные изменения, направленные на совершенствование института признания сделок недействительными:

1) прямое законодательное установление и без того фактически существующего в Казахстане деления недействительных сделок ни ничтожные и оспоримые в целях законодательного определения правового режима ничтожных сделок;

2) установление незначительного исчерпывающего перечня ничтожных сделок, конструкция которых должна охватывать только исключительные случаи наиболее серьезных нарушений;

3) установление презумпции оспоримости сделок,

4) введение четкого правила, что установленная законодательными актами РК ничтожность сделки не препятствует заинтересованному лицу требовать судебного признания недействительности такой сделки.

Принятие предложенных новелл позволит, как представляется, добиться усовершенствования судебной и арбитражной практики по делам, связанным с недействительностью сделок и повысить уровень защищенности участников договорных отношений как от возможной судебной волокиты, с одной стороны, так и от судебного произвола - с другой.»[5].

Вместе с тем - до внесения в Гражданский кодекс таких категорий как «оспоримая сделка» и «ничтожная сделка» - разъяснение судебной практики правильного применения норм Гражданского кодекса, на мой взгляд, должно производиться с использованием того понятийного аппарата, который в нем наличествует на момент предоставления такого разъяснения. И здесь я согласен с мнением профессора М.К.Сулейменова о том, что «7 июля 2016г. Верховный суд РК принял нормативное постановление о недействительных сделках, отдельные пункты которого прямо противоречат Гражданскому кодексу.»[6], а также со следующей позицией профессора Ф.С.Карагусова: «И вполне очевидным является то, что при подготовке и принятии этого нормативного постановления Верховного Суда не просто были внедрены недостаточно продуманные теоретические измышления, но также не была проведена надлежащая предварительная оценка того, что практическая реализация привносимых этим нормативным постановлением правовых конструкций может весьма негативно повлиять на оберегаемые Конституцией и законом определенность и стабильность гражданского оборота, целостность нашей правовой системы.»[7].  

В последнем абзаце пункта 1. Нормативного постановления определено: «Суд вправе применить последствия недействительности сделки по собственной инициативе в случаях, предусмотренных пунктами 3, 4, 5, 6, 7, 8 и 9 статьи 157 ГК». Представляется, что более корректным было бы дозволение судам по собственной инициативе применять последствия недействительности сделки только в тех случаях, когда речь идет о признании недействительными или о применении последствий недействительности тех сделок, которые в Нормативном постановлении отнесены к категории «ничтожных», и, крайне желательно, чтобы это было сделано с приведением их полного перечня из Гражданского кодекса (для исключения путаницы, учитывая отсутствие в Гражданском кодексе такой категории как «ничтожная сделка»). Для второй группы недействительных сделок (обозначенных в Нормативном постановлении как «оспоримые сделки») - принимая во внимание принципы диспозитивности, равноправия и состязательности сторон гражданского процесса, учитывая часть вторую статьи 225 («Суд разрешает дело в пределах заявленных истцом требований») Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан (далее – «ГПК РК»), а также нормы налогового и гражданского процессуального законодательства, регулирующие уплату госпошлины при подаче исков в суды - вопрос применения последствий недействительности сделок, обозначенных в Нормативном постановлении как «оспоримые сделки», на мой взгляд, должен решаться судами не по своей собственной инициативе, а в пределах заявленных истцом требований (как того требует часть вторая статьи 225 ГПК РК).

Трудно согласиться с обоснованностью разъяснения, содержащегося в последнем абзаце пункта 3. Нормативного постановления, где указано: «Если на стадии принятия иска о признании сделки недействительной суд установит, что в исковом заявлении не указано требование о применении последствий признания сделки недействительной, то данное обстоятельство не может являться основанием для отказа в принятии искового заявления или его возвращения. Нормы подпункта 3) части первой статьи 152 ГПК в этом случае неприменимы, поскольку отсутствие в исковом заявлении данного требования не относится к неустранимому недостатку, влекущему возвращение искового заявления на основании статьи 152 ГПК. Требование о применении последствий недействительности сделки уточняется судом на стадии подготовки дела к судебному разбирательству», поскольку Глава 16 «Подготовка дела к судебному разбирательству» ГПК РК не содержит норм, регулирующих действия суда по проведению такого «уточнения». Предмет и основание иска определяет сам истец, который может не согласиться с предложением судьи об «уточнении иска» в указанной ситуации. Как должен поступить суд в ситуации, когда истец отказывается дополнить иск требованием о применении последствий признания сделки недействительной в стадии подготовки дела к судебному разбирательству? Ответа на этот вопрос не имеется ни в Нормативном постановлении, ни в ГПК РК. Поэтому считаю логичным и обоснованным исключение данного абзаца из текста Нормативного постановления.

В абзацах четвертом, пятом и шестом пункта 7. Нормативного постановления указано: «В случае, если суд при рассмотрении спора, в котором стороны ссылаются на те или иные сделки как на доказательства по делу, установит, что сделка совершена с нарушением требований, предъявляемых к форме, содержанию, участникам сделки, а также к свободе их волеизъявления, то суд определяет, должна ли эта сделка согласно требованиям закона признаваться судом недействительной по иску заинтересованного лица (оспоримая сделка) либо она недействительна в силу прямого указания закона, то есть независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Если суд установит, что сделка является оспоримой, то он должен разъяснить сторонам их право на обращение в суд с самостоятельным требованием о признании данной сделки недействительной.  

В случае если будет установлено, что сделка недействительна в силу прямого указания закона (к примеру, недействительна сделка, совершенная лицом, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), кроме сделок, предусмотренных статьей 23 ГК (пункт 3 статьи 159 ГК), то суд оценивает сделку как недействительную полностью или в части ее отдельных условий, констатирует недействительность сделки и применяет последствия ее недействительности. При таких обстоятельствах обращение в суд с иском о признании такой сделки недействительной не требуется».            

Как было указано выше, Гражданский кодекс Республики Казахстан не содержит таких категорий как «ничтожная сделка» и «оспоримая сделка». В свою очередь, текст Нормативного постановления не содержит полного перечня оснований недействительности сделок, предусмотренных Гражданским кодексом и иными законодательными актами, с указанием - к какой из двух предложенных Нормативным постановлением категорий недействительных сделок («ничтожным» или  «оспоримым») их следует относить судам. По обоснованному мнению профессора Е.В.Нестеровой: «Наличие столь широкого перечня недействительных сделок, сконструированных по формуле ничтожных, без четкой законодательной определенности их правовой судьбы влечет не только изложенные проблемы в судебной и арбитражной практике, но и порождает нестабильность договорных отношений, создавая угрозу благоприятному инвестиционному климату в Казахстане. Так, если изложенная ситуация не будет незамедлительно устранена, любой инвестор будет находиться под угрозой того, что его сделка (в т.ч. инвестиционный договор) независимо от времени, прошедшего с момента ее заключения, может быть просто не принята во внимание судом (казахстанским или международным, применяющим казахстанское право), который всего-навсего будет буквально применять положение п. 1 ст. 158 ГК РК: «Недействительна сделка, содержание которой не соответствует требованиям законодательства…». Согласно процитированной редакции достаточно какого-либо несущественного несоответствия сделки императивной норме акта любого уровня иерархии для того, чтобы такая сделка автоматически считалась недействительной вне процедуры признания ее недействительной судом. Это открывает чрезмерно широкие основания для возможного судебного произвола, когда суды могут игнорировать последствия сделок без судебного признания их недействительными на основании соответствующих исков о признании недействительности.[8]. В связи с чем, наделение судов полномочиями самостоятельно классифицировать оспариваемые сделки по указанному критерию (как «ничтожные» либо «оспоримые»), отсутствующему в Гражданском кодексе, и без отражения в Нормативном постановлении подробного перечня оснований недействительности сделок с указанием - к какой из двух групп недействительных сделок («ничтожных» или «оспоримых») следует относить каждое из предусмотренных Гражданским кодексом и иными законодательными актами оснований недействительности сделок, представляется необоснованным и преждевременным.

 Принимая во внимание, что перечень последствий недействительности сделки, указанный в статье 157 Главы 4 «Сделки» Гражданского кодекса, является исчерпывающим, крайне трудно согласиться с обоснованностью последнего абзаца пункта 8. и с пунктом 9. Нормативного постановления о том, что виндикация, предусмотренная в статьей 260 Главы 15 «Защита права собственности и иных вещных прав» Гражданского кодекса, является «иным последствием недействительности сделки», наряду с последствиями, предусмотренными в пунктах 4 и 5 статьи 157 (конфискация) и в других нормах Гражданского кодекса.

Учитывая, что в последнее время в судебной практике большое распространение получили иски кредиторов к должникам о признании недействительными сделок, посредством которых должники произвели отчуждение принадлежащего им имущества в пользу третьих лиц, хотелось бы увидеть в Нормативном постановлении ответ на вопрос: относятся ли кредиторы в указанном случае к числу «заинтересованных лиц» в том смысле, который этому понятию придает статья 157 Гражданского кодекса, в каких случаях? В случае отрицательного ответа, предлагаю рассмотреть вопрос соответствующего изменения пункта 5 статьи 350 Гражданского кодекса («Кредитор вправе требовать признания недействительным любого действия должника, а также собственника его имущества, если докажет, что оно совершено с целью уклониться от ответственности за нарушение обязательства»), чтобы исключить ошибочное восприятие данной нормы субъектами гражданских отношений и судами в качестве самостоятельного основания для признания сделки недействительной.  Также предлагал бы указать в Нормативном постановлении круг лиц, которых можно отнести к числу «заинтересованных лиц» (в том смысле, которым эту категорию наделяет законодатель в статье 157 Гражданского кодекса), не допуская необоснованного расширения круга таких субъектов когда речь идет об оспаривании «оспоримых сделок», и, напротив, не допуская необоснованного сужения круга таких субъектов для случаев оспаривания «ничтожных сделок».

Не менее актуальным, на мой взгляд, является вопрос установления особых ставок госпошлины для исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения, а также для исков о признании недействительными сделок, связанных с последующим возвратом всего полученного имущества по сделкам в порядке, установленном частью третьей статьи 157 ГПК РК: представляется, что следует уменьшить их размер по сравнению со ставками госпошлины, установленными для исковых заявлений имущественного характера, а также полностью освободить от уплаты госпошлины иски, связанные с оспариванием «ничтожных сделок» и их последствий.

Уверен в том, что и судейский корпус и субъекты гражданских отношений в одинаковой мере заинтересованы в правильном и единообразном понимании и применении законодательства, чему в немалой степени способствуют в том числе и нормативные постановления Верховного Суда Республики Казахстан. Поэтому считаю  важным расширение практики предварительного обсуждения проектов нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан среди широкого круга юридической общественности и ученых-правоведов.